Минутка подножного корма на нашем канале

Тут с подножным кормом в принципе все хорошо. На улицах (ну, на участках, но свешиваясь на улицы) растут гранаты, лимоны, апельсины, грейпфруты, один раз видели помело. Никто их тут не ест (ну или они плодоносят так, что у хозяев не хватает сил на весь урожай) и плоды осыпаются и валяются под ногами, или сгнивают на ветках, расклевываемые птицами и обкусываемые крыланами.

А есть еще несколько фруктов (или ягод? короче, плодов), которые тут не особо считаются культурными, растут просто в скверах и парках и объедаются в основном дикими русскими репатриантами.

Прежде всего это финики. Тут прямую конкуренцию репатриантам составляют те самые крыланы, летучие собаки. Вкус у свежих фиников вяжущий, мне не особо зашло. К тому же в магазинах полно финиковой пасты, финикового варенья, финикового сиропа, финиковой присыпки и просто отборных сладких сушеных фиников, так что ими я наелся первыми и последние полбутылки финикового сиропа не могу добить уже месяца два.

Но не финиками едиными. Мой топ-3 выглядит так (не по предпочтению, а вперемешку).

Во-первых это кумкват, нереально ароматный, оставляющий на коже пленочку цитрусового масла. Жрется он прямо со шкуркой, которая придает нежно-терпкий вкус. И, кстати, на мандарины он нифига не похож. Во-вторых - карисса, которую здесь, кажется, считают просто живой изгородью (кусты и правда чертовски колючие), но которая дает большие и очень, очень, очень вкусные ягоды. Представь себе чернику размером со сливу. Или даже не чернику, по вкусу это скорее напоминает гибрид земляники и яблока. И в-третьих мушмула - по вкусу (да и по виду) это что-то среднее между апельсином и абрикосом, с несколькими крупными и гладкими косточками внутри.

Еще здесь растет опунция, это плоды кактуса. Съедобные. Поначалу я считал, что это самая экзотика - и поэтому ждал вкусового откровения. Их еще и рвать трудно из-за множества мелких иголок, которые, если быть неосторожным, потом будут буквально везде. Такие трудности прям должны быть вознаграждены! Но увы. Попробовал. Не оценил. Вкус теряется из-за необходимости отплевываться от множества косточек. Возможно, это свойство дикорастущей опунции, а окультуренная подарит неземное наслаждение... Ну не знаю. Карисса меня и дикорастущая более чем устраивает.

Пойду поем, кстати. До скверика с кустами минут 10 пешком.

(Фотки из интернета, самому было лень.)

Финики

Карисса

Кумкват

Мушмула

Опунция

@темы: теплые страны, просто так, бытовое

@темы: письма к L

@темы: письма к L

Хорошая сегодня заставка у Гугла.

@темы: чужое, просто так

И еще один фотоотчетик.
Подвесной мост через вади и немножко марсианских пейзажей.
Все кликабельно.

Местные бродячие дикие черепашки.

Все время вспоминаю здесь Бродского:

Холмы — это наша юность,
гоним ее, не узнав.
Холмы — это сотни улиц,
холмы — это сонм канав.
Холмы — это боль и гордость.
Холмы — это край земли.
Чем выше на них восходишь,
тем больше их видишь вдали.

Холмы — это наши страданья.
Холмы — это наша любовь.
Холмы — это крик, рыданье,
уходят, приходят вновь.
Свет и безмерность боли,
наша тоска и страх,
наши мечты и горе,
все это — в их кустах.

Холмы — это вечная слава.
Ставят всегда напоказ
на наши страданья право.
Холмы — это выше нас.
Всегда видны их вершины,
видны средь кромешной тьмы.
Присно, вчера и ныне
по склону движемся мы.
Смерть — это только равнины.
Жизнь — холмы, холмы.

Этот текст мало кто помнит целиком:

читать дальше
Вместе они любили
сидеть на склоне холма.
Оттуда видны им были
церковь, сады, тюрьма.
Оттуда они видали
заросший травой водоем.
Сбросив в песок сандалии,
сидели они вдвоем.

Руками обняв колени,
смотрели они в облака.
Внизу у кино калеки
ждали грузовика.
Мерцала на склоне банка
возле кустов кирпича.
Над розовым шпилем банка
ворона вилась, крича.

Машины ехали в центре
к бане по трем мостам.
Колокол звякал в церкви:
электрик венчался там.
А здесь на холме было тихо,
ветер их освежал.
Кругом ни свистка, ни крика.
Только комар жужжал.

Трава была там примята,
где сидели они всегда.
Повсюду черные пятна —
оставила их еда.
Коровы всегда это место
вытирали своим языком.
Всем это было известно,
но они не знали о том.

Окурки, спичка и вилка
прикрыты были песком.
Чернела вдали бутылка,
отброшенная носком.
Заслышав едва мычанье,
они спускались к кустам
и расходились в молчаньи —
как и сидели там.

***

По разным склонам спускались,
случалось боком ступать.
Кусты перед ними смыкались
и расступались опять.
Скользили в траве ботинки,
меж камней блестела вода.
Один достигал тропинки,
другой в тот же миг пруда.

Был вечер нескольких свадеб
(кажется, было две).
Десяток рубах и платьев
маячил внизу в траве.
Уже закат унимался
и тучи к себе манил.
Пар от земли поднимался,
а колокол все звонил.

Один, кряхтя, спотыкаясь,
другой, сигаретой дымя —
в тот вечер они спускались
по разным склонам холма.
Спускались по разным склонам,
пространство росло меж них.
Но страшный, одновременно
воздух потряс их крик.

Внезапно кусты распахнулись,
кусты распахнулись вдруг.
Как будто они проснулись,
а сон их был полон мук.
Кусты распахнулись с воем,
как будто раскрылась земля.
Пред каждым возникли двое,
железом в руках шевеля.

Один топором был встречен,
и кровь потекла по часам,
другой от разрыва сердца
умер мгновенно сам.
Убийцы тащили их в рощу
(по рукам их струилась кровь)
и бросили в пруд заросший.
И там они встретились вновь.

***

Еще пробирались на ощупь
к местам за столом женихи,
а страшную весть на площадь
уже принесли пастухи.
Вечерней зарей сияли
стада густых облаков.
Коровы в кустах стояли
и жадно лизали кровь.

Электрик бежал по склону
и шурин за ним в кустах.
Невеста внизу обозленно
стояла одна в цветах.
Старуха, укрытая пледом,
крутила пред ней тесьму,
а пьяная свадьба следом
за ними неслась к холму.

Сучья под ними трещали,
они неслись, как в бреду.
Коровы в кустах мычали
и быстро спускались к пруду.
И вдруг все увидели ясно
(царила вокруг жара):
чернела в зеленой ряске,
как дверь в темноту, дыра.

***

Кто их оттуда поднимет,
достанет со дна пруда?
Смерть, как вода над ними,
в желудках у них вода.
Смерть уже в каждом слове,
в стебле, обвившем жердь.
Смерть в зализанной крови,
в каждой корове смерть.

Смерть в погоне напрасной
(будто ищут воров).
Будет отныне красным
млеко этих коров.
В красном, красном вагоне
с красных, красных путей,
в красном, красном бидоне —
красных поить детей.

Смерть в голосах и взорах.
Смертью полн воротник. —
Так им заплатит город:
смерть тяжела для них.
Нужно поднять их, поднять бы.
Но как превозмочь тоску:
если убийство в день свадьбы,
красным быть молоку.

***

Смерть — не скелет кошмарный
с длинной косой в росе.
Смерть — это тот кустарник,
в котором стоим мы все.
Это не плач похоронный,
а также не черный бант.
Смерть — это крик вороний,
черный — на красный банк.

Смерть — это все машины,
это тюрьма и сад.
Смерть — это все мужчины,
галстуки их висят.
Смерть — это стекла в бане,
в церкви, в домах — подряд!
Смерть — это все, что с нами —
ибо они — не узрят.

Смерть — это наши силы,
это наш труд и пот.
Смерть — это наши жилы,
наша душа и плоть.
Мы больше на холм не выйдем,
в наших домах огни.
Это не мы их не видим —
нас не видят они.

***

Розы, герань, гиацинты,
пионы, сирень, ирис —
на страшный их гроб из цинка —
розы, герань, нарцисс,
лилии, словно из басмы,
запах их прян и дик,
левкой, орхидеи, астры,
розы и сноп гвоздик.

Прошу отнести их к брегу,
вверить их небесам.
В реку их бросить, в реку,
она понесет к лесам.
К черным лесным протокам,
к темным лесным домам,
к мертвым полесским топям,
вдаль — к балтийским холмам.

***

Холмы — это наша юность,
гоним ее, не узнав.
Холмы — это сотни улиц,
холмы — это сонм канав.
Холмы — это боль и гордость.
Холмы — это край земли.
Чем выше на них восходишь,
тем больше их видишь вдали.

Холмы — это наши страданья.
Холмы — это наша любовь.
Холмы — это крик, рыданье,
уходят, приходят вновь.
Свет и безмерность боли,
наша тоска и страх,
наши мечты и горе,
все это — в их кустах.

Холмы — это вечная слава.
Ставят всегда напоказ
на наши страданья право.
Холмы — это выше нас.
Всегда видны их вершины,
видны средь кромешной тьмы.
Присно, вчера и ныне
по склону движемся мы.
Смерть — это только равнины.
Жизнь — холмы, холмы.

@темы: поэзия, теплые страны, фотоотчетное

Я же обещал фоточек, выполняю. Всё кликабельно (хотя у дайриков совершенно драконовские по нынешним временам требования к размеру фоток, надо заметить). Под кат убирать не буду, тут не столько народу, чтобы это кому-то помешало. 8))

Развалины монастыря Дир-Кала находятся в исторической Самарии (той, из которой "добрые самаритяне"); сейчас это Территории. Там, кажется, метров 400 над уровнем моря и виды открываются невероятные. Кто-то из местных великих назвал эти высоты "балконом Израиля".

Развалины уже освоены археологами, все значимое отсюда вывезли в музеи, а стены оставили как достопримечательность.

Построен он был вскоре после 350 Н.Э., когда эти земли стали принадлежать Византии. На текущий момент сохранились остатки террас, церкви с апсидой, резервуаров, в которых собирали и хранили воду, давильни и винного погреба - видимо при монастыре либо давили масло (олив там растет множество), либо делали вино (виноградники, кажется, были расположены ниже, но все равно в досягаемости), либо и то и то, просто в разные периоды. Недалеко нашли погребальные пещеры - скорее всего это значит, что где-то здесь же было и поселение. Стены сложены из тесаного камня, в нескольких местах на камне выгравированы кресты. При этом артефактов мусульманского периода нет и по идее это должно означать, что века с VII-VIII крепость была заброшена. Но среди крестов попадаются поздние, мальтийские - а значит во время крестовых походов здесь скорее всего было христианское укрепление. В общем, история у места явно непростая.

По легенде у монастыря есть подвалы, которые смыкаются с карстовыми пещерами и уводят куда-то вглубь горы. Еще из неподтвержденного - что монастырь построен на месте более ранней крепости римского периода. Место и правда важное: здесь проходила древняя дорога из Атека/Антипатриды в Самарию и мощная каменная крепость, да еще с таким обзором, могла успешно контролировать этот путь.

Вид изнутри на вход и общий археологический план монастыря.

Остатки церкви с апсидой и резервуар для воды.

Остатки напольной мозаики и обломок каменной колонны.

Каменные блоки с римско-византийскими орнаментами.

Вообще, когда я туда попал, то еще ничего не знал об этом месте. Поэтому и мозаики нашел далеко не все, и в пещеру не спустился, и часть помещений сейчас не могу соотнести на своих фотках и в описании. Походу надо ехать еще раз.

Если доеду - обязательно расскажу.

@темы: теплые страны, фотоотчетное

Ну и вот такая штука еще будет. Кликабельно.

@темы: поэзия, планы

@темы: письма к L

Я сейчас, в принципе, немножко Локи улиточка, но не из-за рожек, а в том смысле, что стараюсь не обрастать лишним скарбом и как-то сохранять возможность носить свой дом на спине.

И одним из совершенно для меня неожиданных минусов этого подхода оказалась невозможность быстро организовать в любом условном помещении "праздничное настроение". Ведь нужные для этого штуки - излишества, баловство, нафига их с собой тащить в таких-то авральных условиях... Ну понятно. Столкнулся с этим в Новый год, который праздновал уже здесь, и огорчился.

Руки у меня вставлены не тем концом, чтобы быстро все что надо скрафтить из подручных средств, кошелек тоже... гм... вставлен не тем концом, чтобы все быстро закупить. В общем, помаялся, подумал и нашел такой выход: заказал на Алишке семь штук 10-метровых разноцветных гирлянд - с питанием от USB и пультом, умеющим настраивать яркость и переключать 8 режимов горения. Вмещается это все (за счет отсутствия блоков питания) в обычный тряпичный пенал, весит аж ничего, USB-зарядки с собой и так всегда в количестве, гибкость настройки с пультов довольно большая, а праздничное настроение 70 метров гирлянд быстро и легко придадут любому помещению разумных размеров.

Теперь у меня есть переносной праздник в пенале, короче.

@темы: бытовое

@темы: теплые страны, бытовое